Национальный академический Большой театр оперы и балета Беларуси — наша гордость, своего рода визитная карточка страны, ее самый мощный и серьезный творческий бренд, известный далеко за пределами государства. Походы в Большой — неотъемлемая часть культурной жизни белорусов, и своих зарубежных гостей мы с удовольствием и гордостью приводим именно сюда: восхититься сперва роскошью интерьеров, а следом — талантом и даровитостью наших музыкантов и танцовщиков. И принимаем как должное искренние восторги — Большой театр занимает достойное место в ряду оперных театров Европы, входит в европейскую ассоциацию оперных трупп и фестивалей Opera Europa. Но без масштабной реконструкции, проведенной в 2006 — 2009 годах, держать марку было бы затруднительно.
Строительство роскошного здания по проекту архитектора Иосифа Лангбарда было начато в 1933 году, а завершено в 1937-м. Выдержанное в стиле конструктивизма, оно было на тот момент ультрасовременным. Однако не стоят на месте ни технологии, ни театральное искусство, и за годы своего существования Большой театр перекраивался и перестраивался неоднократно в постоянных попытках приблизиться к идеалу. О прошлом и будущем национальной оперной и балетной сцены мы поговорили с художественным руководителем Большого театра Беларуси, народным артистом СССР Валентином Николаевичем ЕЛИЗАРЬЕВЫМ.

— Вы большую часть жизни провели в стенах Большого театра. Каким он был до реконструкции?

— Я не застал театр в его довоенном виде — говорят, что внутреннее убранство было как в Мариинском театре или московском Большом, как в итальянских театрах. Но этого всего, повторюсь, уже не видел. Внешне здание мне очень понравилось сразу же как памятник конструктивизма, также по душе пришлась и сцена, а вот зал в 1970-е имел несколько клубный вид — в нем не было лож, например. Притом надо учитывать, что технологии идут вперед и меняются каждый день, а последняя реконструкция проводилась в 1978 году. Так что решение Президента начать в 2006-м реставрацию и модернизацию здания театра было совершенно необходимым. Этого решения мы ждали долго, ведь государству предстояло за несколько лет вложить в реконструкцию Большого театра очень серьезные средства.

— И насколько хорош оказался результат?

— После реставрации театр приобрел столичный лоск, его техническая наполненность сразу после реконструкции поражала, это серьезное европейское насыщение, в таком театре можно делать удивительно хорошие спектакли! Большой театр не просто обновлен, хотя зрители отмечали, конечно, прекрасно отделанное фойе и замену кресел в зрительном зале. Но в первую очередь театр получил современное оборудование. Например, изменились плунжерная система подъемных механизмов и само сценическое пространство, нам сделали подъемную оркестровую яму, которую для симфонических концертов можно просто поставить вровень со сценой. Мы заказывали оборудование в Германии, где театры очень технически продвинутые, и мастера каждый год приезжают делать профилактику и обслуживание сцены. У нас прекрасный французский и итальянский свет. Словом, после реконструкции появились невероятные возможности.

Думаю, что Большой театр, будучи главной сценой страны, должен идти в ногу со временем, улучшать и внедрять новейшие достижения, которые появляются в мире.

— Простой зритель не всегда осознает, насколько техническое оснащение важно для театра.

— Очень важно! Свет, оборудование, возможности сценического пространства… И я, проехав по европейским театрам, проводя в них наши гастроли, могу сказать, что в Минске все-таки один из лучших театров в Европе.

— Но ведь не только технически? У нас классическая и музыкальная, и балетная школа, выстроенная еще на советском наследии…

— Да, в Беларуси есть и Академия музыки, которая готовит для нас прекрасные кадры, — и музыкантов оркестра, и певцов, и режиссеров. Есть Государственный хореографический колледж, выпускающий артистов балета, и многие потом продолжают учебу в Академии музыки и получают высшее образование как педагоги, хореографы, теоретики танца, музыки. На самом деле, для того чтобы развивалось и процветало музыкально-театральное искусство, у нас все налажено.

— Подбор кадров, наверное, один из самых непростых моментов в работе художественного руководителя. Какие у вас критерии и легко ли молодому дарованию стать звездой Большого театра?

— Это очень тонкая материя. Мы стараемся отслеживать артистов балета с детского возраста, с 10 — 11 лет, когда они поступают в балетную школу, с самого начала пути мы наблюдаем за их успехами. Интересных будущих музыкантов и певцов также стараемся найти еще в музыкальных школах и колледжах и, конечно, в Академии музыки. В театре с 2011 года существует стажерская группа молодых солистов оперы из числа талантливых студентов БГАМ. Полагаю, что действительно яркий талант, который рождается и получает огранку в учебных заведениях Беларуси, так или иначе оказывается нами замечен — и мы даем ему возможность реализоваться на нашей сцене. Все наиболее способные молодые артисты в первую очередь, конечно, попадают в Большой театр.

— Театральная жизнь постепенно выходит из вынужденной спячки. Насколько я знаю, вы уже начали репетировать новые спектакли?

— Пандемия, конечно, выбила нас из ритма, но надеемся две премьеры довести до худсовета и с них начать следующий сезон. И затем до конца сезона практически в каждом месяце выпускать по премьере. Сейчас мы репетируем балет Эдварда Грига «Пер Гюнт», оперу Джакомо Пуччини «Виллисы. Фатум», следом пойдет балет Петра Чайковского «Щелкунчик», затем собираемся поставить замечательную оперу Шарля Гуно «Фауст». И закончить сезон детской оперой «Пиноккио» композитора Глории Бруни.

— В чем вы видите задачу Большого театра как одного из главных брендов страны?

— Мы должны быть лабораторией новых белорусских балетов и национальной оперы и, разумеется, поддерживать на высочайшем уровне весь репертуар. Еще одна наша задача — создавать детскую афишу, воспитывать поколение, которое полюбит музыкальные спектакли и пойдет по жизни вместе с нашим театром.

Ирина ОВСЕПЬЯН