Плюсы полюса

За годы независимости научный потенциал страны не только окреп, но и вышел на качественно новый уровень. Ученые уверенно подтверждают свой авторитет на международной арене. Один из показателей динамичного движения вперед — освоение ледового континента. О том, как на далекой снежной целине начиналась работа, в чем ее важность и зачем нам вообще нужна Антарктика, — беседа с начальником Белорусской антарктической экспедиции известным полярным исследователем Алексеем Гайдашовым.

Команда 12-й Белорусской антарктической экспедиции в колонии пингвинов Адели

Что касается природных богатств, они огромны. Это колоссальные запасы пресной воды и полезных ископаемых (практически вся таблица Менделеева), в том числе нефть, алмазы, золото, уран, уголь, редкоземельные элементы. На данный момент их добыча невозможна из-за четырехкилометрового ледяного купола и отсутствия экономически оправданных технологий добычи. Но это отдаленная перспектива, к которой серьезно относятся ведущие экономики мира. Поэтому обозначить присутствие в Антарктиде стратегически важно и для нас.

Но поскольку я не политик и не экономист, а исследователь, для меня присутствие Беларуси в Антарктиде важно в первую очередь с научно-прикладной точки зрения. На выгоду здесь нужно смотреть через призму новых технологий и научных изысканий. И этот вариант — продвижение научных исследований с переводом их потом в практическую плоскость — уже осуществляется. Например, в свое время микробиолог Владислав Мямин выделил один из видов антарктических бактерий. И сейчас в состав совершенно другой госпрограммы включена разработка средства борьбы с болезнями сельскохозяйственных растений на основе уникальных свойств этих микроорганизмов. Возможностей выгодного использования данных, добытых на ледовом континенте, множество. По сути дела, речь идет о менеджменте в науке. И наша задача — освоить эти навыки как можно скорее. В этом плане я возлагаю большие надежды на молодых ученых.

Сейчас мы проводим исследования по пяти направлениям, утвержденным государственной программой. Это изу­чение аэрозольного и газового состава атмосферы, отражающих свойств подстилающей поверхности; мониторинг озонового слоя — измерение различных параметров озоносферы и ультрафиолетовой радиации; геофизический мониторинг; комплексное изучение биологических наземных и морских ресурсов Антарктики. Также проводим экологические исследования, исследования изменений природной среды и климата Антарктики под влиянием природных и антропогенных факторов. Работаем и в интересах национальной космической программы (включая калибровку оптической аппаратуры БКА и российских спутников).

— Когда родилась идея собственной антарктической станции?

— Это был вопрос времени, поскольку результативная работа в условиях чужой станции проблематична. К тому же у нас были планы на получение в перспективе статуса консультативной стороны Договора об Антарктике. И наличие собственной станции — одно из необходимых условий.

Еще во время «нулевой экспедиции» россияне предложили нам воспользоваться законсервированной в 1994 году полевой базой Гора Вечерняя. В 2006 году мы с Леонидом Турышевым прожили здесь в автономных условиях месяц. Несмотря на то что сооружения (пять состыкованных металлических бочек-контейнеров) более десятилетия были заброшены, мы шаг за шагом смогли привести их в порядок. Постепенно станция укомплектовывалась дизельными генераторами, средствами УКВ и спутниковой связи, транспортом. Тем не менее это все же был полевой лагерь, и львиная доля времени уходила на решение вопросов жизнеобеспечения. В 2010 году в новой государственной программе (они разрабатываются и утверждаются на пятилетку) были заложены вопросы проработки перспектив строительства собственной антарктической станции у Горы Вечерняя.

В 2013 году Министерством природных ресурсов, Национальной академией наук и Министерством финансов был утвержден поэтапный план строительства. Во время сезона 2014—2015 годов участники 8-й экспедиции установили, смонтировали и ввели в эксплуатацию первый объект — трехсекционный модуль управления, навигации и связи.
На данный момент фактически завершено строительство первой очереди станции. Она состоит из служебно-жилого модуля управления, связи и навигации, где могут размещаться до 2 человек; лабораторно-жилого модуля на 8 человек (включает жилые помещения, научные лаборатории, амбулаторно-хирургический модуль, мини-камбуз, санитарно-гигиенический отсек и сауну); комплекса дизель-электростанций. Есть ремонтная мастерская, гаражные боксы, модуль управления и распределения электроэнергии, большой рефрижераторный контейнер, биологическая лаборатория. Система обогреваемого водопровода позволяет круглогодично подавать пресную воду из озера Нижнее. В последнюю экспедицию мы закончили формирование 8-секционного жилого модуля, в котором есть все необходимое вплоть до сауны и прачечной. В его состав также входит операционно-хирургический блок, оборудованный по последнему слову техники (начиная с 8-й экспедиции, с нами постоянно отправляется высококвалифицированный врач-хирург). В стадии пусконаладочных работ находится комплекс ТВ и спутниковой связи — то есть в ближайшей перспективе это обеспечит безлимитный доступ в интернет и несколько каналов ТВ. Для зимовки это очень важно.

— О белорусской антарктической станции говорят — уникальная. В чем особенности проекта и как оценивают ее сами полярники?

— Опыт строительства был первым как для полярников, так и для белорусского предприятия «Мидивисана», которое выиграло процедуру государственной закупки на производство объектов инфраструктуры для первой очереди станции. Наша станция должна была соответствовать специфическим критериям. В частности, поскольку на итоговом этапе грузы переносятся с борта корабля вертолетом, секции должны были быть относительно легкими — 4,5 тонны, не более. Далее стоило учесть климатические и географические особенности, ветра до 70 метров в секунду, морозы до минус 50 по Цельсию. Каждая секция должна была быть готова к функционированию в автономном режиме. Нюансов было много, мы совместно прорабатывали каждую деталь. Многие ноу-хау, которые родились в процессе, сейчас находят применение и в других проектах. Основные достоинства станции — компактность, универсальность, безопасность, легкость сборки. Ведь монтируют модули на месте сами полярники (кстати, перед экспедицией мы заранее отрабатываем весь процесс живьем). Из передовых технологических решений я бы в том числе отметил платформы на регулируемых по высоте опорах — это решило проблему снежных заносов. Кстати, такая система «тонкой настройки» есть не на многих антарктических станциях. Персоналу большинства из них по мере необходимости приходится разгребать сугробы бульдозером и орудовать лопатами. Также наша станция полностью оснащена оборудованием, большая часть которого — белорусского производства. Тестирование систем жизнеобеспечения и связи в экстремальных условиях проходит успешно.

— Когда будете уже по полной программе зимовать в Антарктиде?

— Переход на круглогодичную работу закономерен и оправдывается несколькими причинами. Во-первых, научная эффективность у круглогодичной работы выше, чем локальные исследования в наиболее благоприятный период антарктического лета. Во-вторых, важна и экономическая составляющая. Сейчас нужно отправить и вывезти обратно экспедицию два раза в год. При зимовочном варианте расходы сокращаются. Конечно, это не миллионы долларов, но тем не менее бюджетные деньги.

Профессиональный костяк будущих зимовочных экспедиций (как минимум двух составов) наработан, созданы даже запасы топлива. Теоретически мы должны были уйти на зимовку в этом году. Однако произошло сразу несколько накладок. Во-первых, из-за сложностей с логистикой (а в этом плане мы привязаны к графику прохождения российских судов, которые, помимо нас, обслуживают еще и свои станции), три секции, в числе которых и амбулаторно-хирургическая, прибыли к моменту нашей эвакуации. Мы не успели их протестировать — только разгрузить, проверить наличие оборудования, убедиться в его целостности. Во-вторых, сейчас вообще достаточно неопределенная международная ситуация с логистикой из-за пандемии коронавируса. Мало того что мы завязаны на чужие транспортные схемы, так еще из-за закрытия границ и авиасообщения до Антарктики проблематично добраться. Поэтому в Президиум НАН Беларуси была направлена служебная записка с обоснованием необходимости переноса планов на зимовку до стабилизации ситуации. Так что текущие планы нарушены форс-мажорными обстоятельствами. Но, с другой стороны, вынужденная отсрочка будет максимально использована для подготовки очередных экспедиций.

Ольга БЕБЕНИНА

— Алексей Александрович, можно ли сказать, что мы в Антарктике — не новички?

— История участия белорусов в исследованиях насчитывает 65 лет. Начиная с первой комплексной антарктической экспедиции Академии наук СССР 1956 года (в 1959 году было принято название — Советская антарктическая экспедиция), в них всегда присутствовали наши соотечественники. Участие в строительстве первой антарктической станции Мирный принимали 10 человек. А за период вплоть до 1992 года в составе всех экспедиций побывали около 130 белорусов. Не обошлось и без знаковых достижений, авторство которых — за нами. В 1983 году Владимир Карпюк зарегистрировал здесь самую низкую температуру на планете — минус 89,2 градуса по Цельсию. В 1988 году во время зимовки на антарктической станции Ленинградская мне удалось зафиксировать рекордный порыв ветра в Антарктиде — 78 м/с (280 км/ч). Хотя я убежден, что ледовый континент, Южный полюс — не то место, где устанавливаются рекорды или совершаются сиюминутные научные открытия. Члены экспедиций делают важную, но все же рутинную работу — проводят мониторинг, собирают данные, накапливают многолетние ряды наблюдений. Затем, уже на «большой земле», происходит анализ и обработка информации.
Если продолжать тему «белорусского следа», то два острова Южного Шетландского архипелага названы: один — в честь города Полоцка, второй — реки Березины. В 1821 году таким образом увековечили события Отечественной войны 1812 года (сражение под Полоцком) участники экспедиции Фаддея Белинсгаузена и Михаила Лазарева.

— После распада СССР как обстояли дела с антарктическими исследованиями и насколько важна в этом роль государства?

— Последняя 36-я советская экспедиция началась в 1990 году. А когда ее участники вернулись в 1992-м, страны уже не существовало. Времена были, безусловно, нелегкие. Россия как правопреемница СССР продолжила работу. Но бывшие союзные республики оказались за бортом. Для Беларуси, как и для многих государств, главная проблема состояла в финансировании. Хотя вопрос во­зобновления нашего участия в исследованиях возникал неоднократно.

Знаковые изменения произошли в конце 2005 года. Накануне 50-летия начала советских антарктических исследований по инициативе российских коллег был поднят вопрос о возобновлении нашей страной исследований Антарктиды уже в качестве самостоятельного, независимого государства. Эта инициатива была поддержана Национальной академией наук. В то время ее возглавлял Михаил Владимирович Мясникович, активно включившийся в процесс. После детальной проработки предложения научной общественности и белорусских ветеранов-полярников были направлены на имя Президента и получили его поддержку — белорусским исследованиям в Антарктике был дан зеленый свет. Надо сказать, что у меня до сих пор в архиве хранится копия документа 2006 года с визой Александра Григорьевича.

С этого момента события начали развиваться стремительно. Появилось распоряжение Правительства о подготовке Государственной программы исследования полярных районов Земли. К июню проект был подготовлен, а уже в августе госпрограмма «Мониторинг полярных районов Земли и обеспечение деятельности арктических и антарктических экспедиций» утверждена Советом Министров и Правительством. Республика Беларусь направила заявку стране — депозитарию Договора об Антарктике — Соединенным Штатам Америки о присоединении к указанному договору. И в этом же году после долгого перерыва в Антарктику отправились белорусские исследователи — с ноября 2006 года по апрель 2007-го мы с коллегой Леонидом Турышевым принимали участие в 52-й российской экспедиции на станции Молодежная. В 2007 году был создан Республиканский центр полярных исследований, и начались регулярные белорусские экспедиции. На данный момент мы вернулись из 12-й по счету.

Также я бы отметил нашего основного и надежного партнера на межгосударственном уровне — с 2013 года наше сотрудничество с российской стороной осуществляется в рамках Соглашения о сотрудничестве в Антарктике между правительствами двух стран. Ежегодно заключаются договоры о научно-техническом взаимодействии и транспортно-логистическом обеспечении работ в Антарктике. На эти, как и на другие, нужды согласно госпрограмме, выделяются средства из бюджета.


— Какие стратегические и научные интересы Беларусь преследует на ледовом континенте?

— Давайте начнем с того, что 23 июня 1961 года вступил в силу Договор об Антарктике. Главная его цель — обеспечить использование региона в интересах всего человечества. В настоящее время документ объединяет 54 государства. Из них 30, включая Беларусь, имеют собственные станции и базы, 16 стран имеют по 2 и более станций. Консультативными сторонами, имеющими право совещательного голоса при принятии решений, являются 29 государств. Пока что Беларуси среди них нет, но это вопрос времени, надеюсь, ближайшего.
За прошедший с 2015 года пятилетний этап госпрограммы работа коллектива НАН Беларуси получила достойную оценку мирового Антарктического сообщества и позволила значительно повысить статус в рядах стран — исследователей Антарктики. В 2015 году Беларусь стала действительным членом Совета управляющих национальных антарктических программ (COMNAP), в 2018-м получила статус ассоциированного члена Научного комитета антарктических исследований (SCAR). Без преувеличения, это были очень значимые события, ради которых мы работали долгие годы.
Статус действительного члена COMNAP дает возможность участ­вовать в разработке и принятии решений, касающихся вопросов регулирования и осуществления международной логистической и научно-технической кооперации в Антарктике, статус ассоциированного члена SCAR предоставляет более широкие возможности участия в разработке и определении приоритетов для международных антарктических исследований, международных научных программах и многое другое. Помимо этого, членство в COMNAP и SCAR является одним из важнейших критериев соответствия консультативному статусу.

В 1991 году был подписан Протокол по охране окружающей среды к Договору об Антарктике, положения которого запрещают промышленную добычу и разведку полезных ископаемых. Но государство, которое думает об отдаленной экономической перспективе, должно учитывать, что документы не имеют бессрочного статуса. Не исключено, что рано или поздно участники договора примут решение заняться хозяйственным освоением недр. И тогда встанет вопрос, кто и сколько лет здесь работал, чем занимался и какую пользу принес исследованию и охране этого мирового природного заповедника. Исходя из этого, возможно, будут рассчитываться и размеры «дивидендов».